Более сорока часов в течение двух недель провела эта пассажирка в воздухе. На шести самолетах пролетела тридцать тысяч километров, сменив двенадцать часовых поясов. И чувствовала себя при этом превосходно. До этого она не только за границу, но в союзные республики не выезжала.
Так в восемьдесят три года Клавдия Петровна Тупоршина открыла для себя Америку...
Однажды в России
В первую нашу встречу Клавдия Петровна с удовольствием рассказывала о своем незабываемом путешествии, но «печататься в газете» отказалась. Через некоторое время позвонила и ответила согласием, сказав, что посоветовалась с сыном, и он дал добро.
Мы беседуем за чашкой душистого чая. На столе сдобные пироги, варенье, мед, «гель» – так гостеприимная хозяйка называет желе из красной смородины…
Повествование много повидавшей на своем веку женщины начинается. Перебирая семейные фотографии, она возвращается в далёкое прошлое, вспоминает родные места…
Глухая северная деревенька Паранинская в Архангельской области. В многодетной семье Петра Прокопьевича и Евдокии Федоровны Вершининых родился пятый ребёнок – девочку назвали Клавой. Папа – искусный катовал, мастерил валенки. Мама заботилась о детях.
– У меня всё, как у всех людей моего поколения, – делится хозяйка. – Когда окончила девять классов, началась война. Мама с нами, спасаясь от голода, уехала к родственникам в посёлок Волошку, где я до Победы трудилась на целлюлозно-бумажном военном заводе электронамотчицей: продукция нужна была фронту. Я хотела пойти воевать, и повестка приходила, но меня не отпустили. Папа решил остаться в Паранинской и умер от голода, его похоронили соседи…
После войны, уже в городе Вытегре Вологодской области, за Клавдией стал ухаживать офицер Евгений Дрягин. До этого у симпатичной девушки женихов «была уйма», но она не хотела ни с кем связывать свою жизнь. Сестры ворчали: «Долго мы тебя пасти будем, выходи замуж…» И она дала согласие на брак с Евгением.
- Муж во мне души не чаял, только ревновал сильно, я молодая веселая была – любила петь, плясать. А он хорошо играл на аккордеоне. Как увидит, что меня кто-то на танец пригласит, отшвырнет инструмент и уйдет, и я бегаю, ищу его…
Клавдия признаётся, что «потихоньку всё стерпелось-слюбилось». И хотя особого счастья не было, но в семье уже подрастали трое детей – Валентин, Наталья и Надежда. Младшей дочке едва исполнилось пять месяцев, как супруг исчез… Оказалось – освободилась из заключения жена, и он вернулся к ней в Кировскую область.
– Я поехала туда – нет, ни в коем случае не унижаться – я человек гордый, а посмотреть в глаза и убедиться, что он действительно ушёл от нас. «Ты мне, подлец, не нужен», – сказала и ушла. Нас не хотели разводить, но я настояла. Больше мы его не видели, и от алиментов он укрывался. Через много лет, когда старший сын уже служил в армии, горе-отец написал письмо с просьбой увидеться, но ребята отказались…
Так я в двадцать семь лет осталась одна с тремя детьми. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Пироги у Клавдии Петровны отменные, воздушные, так и тают во рту. Клавдия Петровна доливает в чашки душистый чай и продолжает делиться наболевшим. Никогда не жаловалась, много работала, на людях всегда была ровной и приветливой, но только одна знала, сколько слез была выплакано в подушку. Однажды подружка Евдокия пригласила её вечером в гости: «Приходи, брат двоюродный Николай из армии возвращается…». Познакомились, она понравилась солдату, а когда сказала, что у неё трое детей, тот не поверил. На другой день, придя домой на обед, Клавдия увидела Николая, о чём-то беседующем с её мамой за чаем. Дети выскочили из комнаты и кинулись к ней: «Мама, мама пришла!»…
Восемь лет они жили в гражданском браке. К детям муж относился хорошо, и они полюбили его. В 1960 году, когда родился общий сын Владимир, Николай и Клавдия расписались.
В 1965-м семья переехала в Пущино. Николай работал на стройке, позже экспедитором в Институте белка. Клавдия устроилась нянечкой в детский сад. Старшие ходили в школу, и Володя, глядя на них, тоже попросил букварь и сам выучился по нему читать и писать. Любимая газета у него была «Пионерская правда», и все старушки в округе узнавали много интересного о достойной смене комсомола.
– Всё бы ничего, но в 1974 году Коленьки моего не стало. Любила я его очень и сейчас люблю, было бы такое средство поднять и воскресить, я бы все отдала. Когда были помоложе, мне часто говорили, что он засматривается на других женщин, а я отвечала: «Их семь, а я хозяйка всем».
Младший сын Владимир Тупоршин с отличием окончил первую школу, физфак МГУ, защитил кандидатскую диссертацию. В настоящее время живет в Москве, руководит компанией, занимающейся разработкой и предоставлением интернет-сервисов. Он и предложил маме поехать с ним в Соединенные Штаты Америки. «Володя, я старый, больной человек – меня ещё в Америке не хватает…» – отнекивалась Клавдия Петровна. Больше года она сопротивлялась и, в конце концов, рискнула на мир посмотреть и себя показать…
СТО УЛЫБОК АМЕРИКИ
Второго мая 2009 года мама с сыном взяли курс на Нью-Йорк, и после 10-часового перелета они ступили на американскую землю. Друг сына Вячеслав встретил их на машине.
– В доме у Славы с Аней, его жены, есть все удобства, во дворе ухожено, травка подстрижена, спортивная площадка, бассейн, место для отдыха; если пошёл дождь, можно выдвинуть навес, если солнце – задвинуть. В нескольских сотнях метров Атлантический океан, но я в нём только умылась и намочила ноги, купаться не стала, прохладно… Погостили два дня и вернулись в Нью-Йорк, там нас ждали Люсинда с Майком.
Люсинда – действующий партнер Владимира по бизнесу. Она называет Клавдию Петровну русской мамой. Жила дорогая гостья на 42-м этаже одного из небоскрёбов. Из окон квартиры как на ладони представал американский город-символ гражданской свободы и предприимчивости.
– Как же меня принимали… Это сказка! Я иду, а мне навстречу сто улыбок. В магазине показывают, мол, проходите вперед. Я отказываюсь, а служащий приглашает пройти к кассе без очереди. Спустились с Люсиндой в метро, так в вагоне девочка подскочила, уступая мне место, я отказалась, но она так умоляюще посмотрела, что мне пришлось присесть.
Они много гуляли. Обозревали город и окрестности со смотровой площадки самого высокого небоскреба Нью-Йорка Empire State Building… Посетили остров Манхэттен, находящийся в устье реки Гудзон. На месте трагедии, произошедшей 11 сентября 2001 года, заканчиваются восстановительные работы. «Пообщалась» гостья из России и со Статуей Свободы.
– Как-то идём с сыном, а навстречу «зелёный» человек, замурованный в скафандр, манит меня – иди сюда, мол. Володя говорит мне: «Подойди, мама». Я приблизилась, он на меня корону с пиками (семь лучей на короне Статуи Свободы, олицетворяют количество континентов и морей – С.К.) надел, шарфик накинул, в руки факел сунул и показал: надо скрестить на счастье пальцы – указательный, средний, безымянный. Я всё сделала, как он просил, а сын нас щелкнул. Как только люди не зарабатывают? А потом внук эту фотокарточку на кружку перевел, написал на ней «Баба Клава в Америке…» и подарил мне.
Рассказывая о своем путешествии, Клавдия Петровна восторгается тамошней жизнью, приветливостью и добрым отношением, идеальной чистотой: «Сколько объехала, облетела – ни соринки, ни пылинки нигде, американцы любят свои города, страну», и с болью сетует на то, что наши люди могут спокойно бросить окурок, бумажный пакет, пивную банку…
Из Нью-Йорка Клавдия Петровна с сыном и Люсиндой поехали к её родителям в Пенсильванию, город Дженкинтаун, затем – в Веллингтон, штат Делавэр, оттуда вылетели в Анкоридж.
– На Аляске нас встретила Дейна, она бывший партнер сына по бизнесу, с мужем Доном. Они подарили мне букет красных роз. Зашли перекусить в кафе, и официант взял у нас цветы и принёс их уже в красивой вазе из синего стекла. Когда мы отобедали, Дейна хотела взять розы, но ей сказали, чтобы мы забрали цветы вместе с вазой – это подарок. Так приятно было…
На второй день, собираясь на пикник, Дейна предупредила Клавдию Петровну, что её ждёт встреча с русской женщиной. Оказалось, что Светлана Николаевна – педагог по классу фортепиано, двадцать лет назад приехала в гости к дочери из Москвы и осталась «в чём была».
– Она приехала на таком огромном автомобиле, за рулём которой была её подруга Сью. В машине есть все удобства, как в однокомнатной квартире: кровать, плита, горячая и холодная вода, и, что интересно, этот дом на колесах складывается и раскладывается вдоль и поперек. Светлана Николаевна мне сказала, что живет, горя не знает, дает детям частные уроки музыки.
После пикника Дейна пригласила знакомых женщин. Они все шли и несли мне угощения, а я так объелась, что уже смотреть на все эти лакомства не могла. Расселись в зале за большим круглым столом: одна женщина выстегивала одеяло, кто-то вышивал, вязал, и так ненавязчиво общались...
Там же к Клавдии Петровне подошли две женщины, молодая поприветствовала: «Здравствуйте, мы русские, я – Александра, а это моя мама». Та, что постарше, назвалась: «Валентина».
«Мы русские, так будем и обращаться, как принято в России, по отчеству», – твёрдо произнесла гостья. Та, чуть смутившись, поправилась: «Валентина Петровна». «А я – Клавдия Петровна…»
9 мая гости из России пошли в городской клуб на концерт, посвящённый Дню Победы. Он начался «с грохота ударников», и артисты в форме Вооруженных сил США запели на чисто русском языке: «Вставай, страна огромная…»
– У меня мурашки по телу побежали, – так это было душевно. Исполнялись песни военных лет «Катюша», «Десятый батальон», «Подмосковные вечера», танцевали под «Березку», водили хороводы… Слезы из глаз катились. На выходе американские военные попросили Володю сфотографироваться со мной. Сын попросил: «Встань, мама», и я его приказу подчинилась…»
После фотосессии ветеран Великой Отечественной войны Клавдия Петровна Тупоршина от чистого сердца, обняла и по-русски три раза поцеловала американских солдат. И каждый, ответив на поцелуи, очень бережно и осторожно обнимал «Russian mother».
– Для меня они как свои дети. А для матери нет ни границ, ни национальностей. У меня два сына, пятеро внуков, два правнука. Кто-то из них уже отдал долг Родине, кому-то только предстоит… Каждая мать, неважно, в России ли, в Америке, желает своим сыновьям службы без войны.
На другой день Владимир предложил маме «покататься на маленьком самолетике». Клавдия Петровна обомлела, но виду не подала. Решила – будь что будет, и уже через час Дейна привезла их на аэродром.
– На лётном поле мы втроем и пилот сели в четырехместный самолет и стали подниматься. Я сижу, не дышу… Сначала ничего, летишь, как на космической тарелке, обозреваешь все вокруг. На Аляске такие великолепные снежно-ледяные горы, красота… Двадцать минут прошло – хорошо сидим, и если бы пилот круто не повернул, я бы ещё полетала, а так мне сердце будто сжало и пришлось приземляться…
Светлана Николаевна мне потом сказала: «Клавдия Петровна, мне бы миллион долларов дали, я не полетела. А ты, молодец, решилась!» Может быть, за миллион я тоже бы не осмелилась, – улыбается героиня, – но меня сынок попросил, не смогла ему отказать и рискнула…
Поднималась Клавдия Петровна и на подъемнике в горы, где находится горнолыжный курорт «Аляска». Гуляла по берегу Тихого океана. Удивил её тоннель в горе длиною в три километра, находящийся у ледника Портидж. С Анкориджа полетели в столицу США – Вашингтон, где их встретил однокурсник сына Виктор. Первым делом, по просьбе Клавдии Петровны, поехали к Белому дому.
– Ничего особенного, похож на обычный Дворец культуры. Я хотела приблизиться, но Виктор сказал, что там уже полицейские стоят. На другой день мы пошли в Музей натуральной истории, где представлены чучела животных, но там было не очень интересно, меня больше другая история интересует.
Из Вашингтона на поезде поехали в Нью-Йорк. Никаких касс, очередей, безбилетников… Заходишь, садишься, а кассиры уже в поезде продают билеты. Всё без суеты…
Пришел для нашей героини и момент прощания. Во время американского вояжа Клавдия Петровна никого не забыла – всем родным и друзьям приобрела сувениры. И, самое главное, там она «не проглотила ни одной таблетки, и когда приехала – еще месяц лекарства не пила» – вот как на нее подействовала Америка.
Поделилась Клавдия Петровна и тем, что если бы она была моложе, хотя бы лет на десять, то непременно бы переехала на Аляску, «потому что для неё главное общение, а в России все женщины заняты своими семейными проблемами…» Думаю, она лукавит: сильны в ней русские традиции, заложенные предками. Но если бы даже бабушка Клава переехала в США, то американцы не только бы не заскучали с ней, но и узнали бы чего стоит характер русской женщины Клавдии Петровны Тупоршиной, прожившей нелёгкую жизнь – более полувека честно трудилась, растила и поднимала детей, знала предательство и любовь. Не думала, не гадала, что удастся «побывать в раю».
Сейчас её жизнь разделилась надвое – до визита в заморскую страну и после него. И когда становится совсем уж невмоготу, она бережно берёт в руки толстый фотоальбом, открывает и уже в который раз «прикасается» к американской мечте…
АМЕРИКАНСКАЯ МЕЧТА БАБУШКИ КЛАВЫ
